Бумаги на предъявителя выделяются из числа других ценных бумаг своей повышенной оборотоспособностью. Чтобы обеспечить доверие к ним со стороны участников гражданского оборота и тем самым создать условия для их устойчивого обращения, закон усиливает защиту добросовестных приобретателей предъявительских бумаг по сравнению с общими нормами вещного права. Согласно ст. 154 ГК РСФСР ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя независимо от характера их приобретения, а также от способа их выбытия из обладания собственника или иного титульного владельца. Это означает, что изъятие предъявительских ценных бумаг у добросовестного приобретателя неосуществимо как в тех случаях, когда они были приобретены им по безвозмездной сделке, так и тогда, когда бумаги выбыли из владения прежнего держателя помимо его воли.

Необходимо подчеркнуть, что в отличие от ГК РСФСР 1922 года, который запрещал истребование у добросовестных приобретателей лишь одной категории ценных бумаг на предъявителя, а именно - бумаг, содержащих обязательство платежа определенной денежной суммы (прим. 2 к ст. 60), действующее российское законодательство вслед за Германским гражданским уложением распространяет такое запрещение на все предъявительские ценные бумаги. Следовательно, здесь имеются в виду как товарные, так и денежные бумаги, хотя бы последние, как, например, дивидендные купоны, и не удостоверяли обязательство уплатить определенную сумму денег. Что же касается ордерных, именных и обыкновенных именных ценных бумаг, то они, так же как и легитимационные бумаги (в частности, лотерейные билеты), под действие этого запрета не подпадают.

Д.М.Генкин считает возможным применять ст. 154 ГК РСФСР к ордерным ценным бумагам, снабженным бланковой передаточной надписью, ссылаясь на то, что бланкоиндоссируемая ордерная бумага приравнивается к предъявительской бумаге, ибо ее обращение подчинено таким же правилам, как обращение бумаги на предъявителя [13]. Однако этот вывод не согласуется с законом, который исключает изъятие у добросовестного приобретателя только предъявительских, а не каких-либо других ценных бумаг, пригодных к передаче путем их простого вручения новому держателю. Для обоснования защищаемого им положения Д. М. Генкину нужно было бы доказать, что в результате передачи ордерной бумаги по бланковому индоссаменту она становится бумагой на предъявителя. Но надо иметь в виду, что держатель бланкоиндоссированной ордерной бумаги в отличие от держателя предъявительской бумаги легитимируется не одним лишь фактом презентации документа, а предъявлением бумаги, дошедшей до него на основании непрерывного ряда передаточных надписей (то есть способом, специфичным для ордерных ценных бумаг (ч. 1 ст. 16 Положения о переводном и простом векселе от 7 августа 1937 года, ст. 16 Положения о чеках). Кроме того, он обладает возможностью передать бумагу посредством нового бланкового либо именного индоссамента, а также воспретить ее дальнейшую передачу соответствующей оговоркой (ст. 14, 15 Положения о переводном и простом векселе, ст. 14 Положения о чеках), чего не может сделать держатель предъявительской бумаги. Из всего этого с очевидностью следует, что бланковый индоссамент не превращает ордерную бумагу в бумагу на предъявителя [14]. Таким образом, бланкоиндоссированная ордерная бумага сохраняет качественную определенность ордерной ценной бумаги (несмотря на то, что она может передаваться простым вручением), и поэтому не подлежит применению правило ст. 154 ГК РСФСР, которое по его точному смыслу распространяется исключительно на предъявительские ценные бумаги.