Наши денежные власти искусственно сужают объем денежного предложения даже по сравнению с самой консервативной моделью денежной политики, известной как «валютное правление» (когда страна жестко привязывает объем денежной базы к величине валютных резервов).

Двукратное занижение объема денежной базы по отношению к объему резервов означает соответствующее ограничение денежного предложения и возможностей кредитования экономического роста, повышения инвестиций, роста занятости и доходов населения. Неспособность денежных властей эффективно распорядиться обрушившимся на Россию потоком нефтедолларов оборачивается для предприятий завышенными процентными ставками и трудностями в получении кредита. Все последние годы Центробанк использует единственный канал денежной эмиссии - под прирост чистых международных резервов органов денежно-кредитного регулирования, (проще говоря, приобретение иностранной валюты). При такой политике выходит, что - чем больше валютной выручки приходит в Россию от экспорта нефти и газа, тем меньше денег остается для внутреннего производства.

В рамках принятых денежными властями ограничений на прирост денежной массы приток валютных поступлений от наращивания экспорта углеводородов оказывается для экономического роста бесполезным. Ведь при превышении денежной эмиссии под прирост валютных резервов установленной ЦБ верхней границы прироста денежной массы получается, что чем больше в страну поступит валютной выручки, тем больше будет величина стерилизации денежной массы. В той мере, в которой доходы получат нефтегазовые кампании, деньги будут изъяты из государственного бюджета с целью их замораживания в Стабилизационном фонде и вывоза рубеж. При этом вслед за государством, наращивающем свои валютные резервы сверх какой-либо разумной меры, к вывозу капитала подталкиваются частные корпорации. После либерализации валютного регулирования по суммарному вывозу прямых иностранных инвестиций Россия, (по оценкам экспертов ЮНКТАД, 120 млрд. долл.), вышла в 2005 г. на третье место среди развивающихся стран и стран с переходной экономикой (в 2000г. она занимала 12-е место) после китайского Гонконга (470 млрд. долл.) и британских Виргинских островов (123 млрд. долл.). Если учесть, что часть инвестиций из оффшорных территорий, таких как Виргинские острова, является капиталом российского происхождения, то она фактически занимает второе место. Всего же, по оценкам экспертов вывоз капитала из России достиг 600 млрд. долл. и продолжает возрастать. При такой политике бесполезными оказываются и иностранные инвестиции. Ведь согласно ее логике, чем больше капитала вложат в приобретение акций российских предприятий иностранные инвесторы, тем больше будет прирост валютных резервов и денежная эмиссия под их увеличение, и тем больше денег будет стерилизовано денежными властями.

Представляется необходимым разобраться в этих парадоксах. Они заключены в самой технологии планирования денежного предложения, навязанной нам МВФ и остающейся неизменной с 1992 г., несмотря на чудовищный ущерб от ее применения. Суть этой технологии сводится к ежегодному планированию прироста денежной массы, исходя из целевых установок по ограничению инфляции, экзогенно задаваемого прироста ВВП и предположения о неизменной скорости обращения денег. Формально она исходит из хорошо известного тождества монетарной теории, согласно которому произведение количества денег на скорость их обращения эквивалентно произведению объема обращающихся на рынке товаров на их цены.

Хотя никаких сколько-нибудь обоснованных моделей, позволяющих рассчитать зависимость между приростом денежной массы и уровнем инфляции, ни Центральный банк, ни правительство не представляют, фактически они исходят из линейной зависимости между темпом прироста цен (инфляцией) и темпом прироста денежной массы, считая скорость их обращения и объем товарной массы неизменными. Отсюда вытекает и логика проводимой ими политики количественного ограничения денежной массы в целях сдерживания инфляции. Эта крайне упрощенная и далекая от экономической реальности с ее нелинейными и сложными обратными связями и неопределенностями логика бездоказательно предполагает фиксацию нынешнего уровня монетизации российской экономики, поэтому это рассуждение не выдерживает критики. Во-первых, многочисленные эмпирические исследования по данным разных стран доказали отсутствие статистически значимой зависимости между инфляцией и уровнем монетизации экономики, так же как и приростом денежной массы. Более того, в последние годы отчетливо наблюдается отрицательная корреляция между приростом денежной массы и инфляцией. С ремонетизацией российской экономики происходит нормализация денежного обращения (вытеснение суррогатов, дедолларизация, повышение доверия к рублю) снижается его скорость и, соответственно, уменьшается инфляция.